Я начну с собственной истории. У меня рекуррентное депрессивное расстройство. Наиболее сильно оно впервые проявилось 5 лет назад, когда мне было 20 и я учился на третьем курсе истфака. Я постепенно терял интерес к учёбе, к людям и вообще ко всему. Я перестал чувствовать что-либо и всё больше был похож на живой труп. Тот длинный эпизод отличался от всех последующих, тогда я действительно переживал экзистенциальный кризис, ощущал свою бесцелостность и бесцельность. Я часто выпивал и стремился к саморазрушению.
Однажды я понял, что мне нужен психиатр. Я позвонил маме, сказал ей об этом и мы поехали на прием к врачу в местный ПНД. Я рассказал о своем самочувствии психиатру, на что он рекомендовал мне госпитализироваться, что я сразу и сделал, не покидая больницу. Тогда у меня случилось что-то типа дереализации, когда я внезапно оказался в другом мире, где явно нездоровые люди смотрят на тебя в упор, как будто что-то ожидая от тебя, и нигде нельзя укрыться от их взоров. Мне было трудно осознать, что ещё несколько минут назад была нормальная обыденная обстановка, а сейчас вокруг тебя психически нездоровые люди (отнюдь не депрессивные) и санитары. Я, посидев в ступоре минут двадцать, стал отвечать на вопросы других пациентов и сам стал их спрашивать о чём-то, чтобы убедиться, что всё реально. Это было ужасное место, и я не хотел бы побывать там снова. Я пролежал там месяц. И хотя мне был поставлен неверный диагноз «Шизоаффективное расстройство», терапия (венлафаксин + эсциталопрам + респеридон) была подобрана правильно и помогла выйти из состояния трупа.
Если бы я тогда понимал, что у меня рекуррентная депрессия эндогенного характера, я бы не бросил приём таблеток через 4 месяца после выписки из больницы. Но мне казалось, что это была разовая акция и это больше не повторится. Да и после прекращения терапии я чувствовал себя нормально ещё 1,5 года. Я восстановился в университете, окончил 3 курс, но прошло лето и осенью я снова стал впадать в депрессию.
Я вернулся к прежней терапии, надеясь, что мне также быстро удастся восстановиться, как и 2 года назад. На какое-то время мне стало лучше, не значительно, но достаточно для того, чтобы кое-как закончить 1 семестр 4-го курса. Но дальше терапия уже не помогала и мне становилось всё хуже, к прежним экзистенциальным страданиям добавились и соматические симптомы. В этот раз мои друзья посоветовали мне лечь в «Клинику неврозов» в Петербурге и я отправился туда.
Это было прекрасное место, куда можно было убежать от всего и от всех, там, где можно было не испытывать постоянное чувство вины за то, что ты не справляешься, и там, где тебя принимают таким, какой ты сейчас есть, то есть больным. Такое ощущение, что атмосфера, там царившая и прекрасные люди, с которыми я там познакомился, повлияли на моё состояние эффективнее, чем подобранная медикаментозная терапия (тразадон + ламотриджин + сердолект). Там же мне поставили диагноз «Рекуррентное депрессивное расстройство».
Мне стало лучше, я даже отработал всё лето, осенью пошёл на театральные занятия, но скоро (как обычно это бывает осенью) мне стало снова хуже. Мы с моим питерским врачом корректировали терапию, но это было безуспешно. Нарастала соматическая симптоматика (о ней я расскажу позже).
В феврале 2022 г. я снова полетел в Петербург и лёг в «Клинику неврозов». У меня был уже другой лечащий врач. Сначала мне назначили Пароксетин, потом Иксел, но ничего не помогало. Я с ужасом ожидал выписки из клиники, потому что тогда я был в очень хреновом состоянии, но меня не могли там долго держать. Помню, как в день выписки я всё оттягивал момент, когда нужно было собрать вещи и покинуть стены больницы, очень хотелось остаться. Надо прибавить ещё то, что в это время началась война России с Украиной, что стало для меня ещё одним тяжелым ударом и не могло поспособствовать улучшению моего состояния.
После Иксела я перешел на Дулоксетин. У них похожий механизм действия. Дулоксетин также мне не помог. У меня не было никаких побочных эффектов от всех антидепрессантов, что я пробовал. Не было и никакого положительного эффекта.
Теперь у меня уже не было никаких мыслей о своей неполноценности, о том, что мне нет в этом мире места и я лишний человек. Мне было плохо физически. Это была тотальная слабость, изнурительные головные боли, затуманенное сознание. Всё это было похоже на долгое жесточайшее похмелье. Я не ощущал ничего, кроме своего тела. Любые малейшие движения требовали огромных усилий. Было больно передвигаться, говорить, думать. Я только думал о том, что мне очень плохо и иногда о том, что надо умереть, потому что невозможно так жить. Я благодарен маме, которая всё это время была рядом со мной и по-настоящему поддерживала меня.
Я к этому времени перепробовал кучу препаратов, которые никак на меня не влияли. Мы вместе с мамой пришли к тому, что нужно попробовать амитриптилин. У меня была большая надежда на него, так как я ещё не пробовал трициклические антидепрессанты. Я сходил к врачу, попросил выписать мне рецепт и стал принимать его. Мне стало немного лучше, бывали дни, когда я уже не лежал трупом, а мог выходить из дома и с кем-то видеться. Всё лето 2022 г. я был на амитриптилине, летом же я добавил Вальдоксан, но это не сильно помогло. Мне хотелось чувствовать себя лучше, так как у меня всё ещё было мало сил, сохранялись когнитивные проблемы, но умереть уже не хотелось.
Наконец-то я нашёл хорошего врача, который сразу же понял характер моей депрессии, назначил мне к амитриптилину сульпирид и объяснил, почему именно он мне нужен и как он будет работать. До этого опыта зачастую бывало так, что врачи по каким-то неведомым причинам назначали тот или иной препарат, ничего тебе не объясняя, из чего складывалось впечатление, что подбор лекарства осуществляется просто методом тыка.
Уже через несколько дней я стал замечать улучшения, у меня прибавлялось сил, туман в моём сознании рассеивался, я стал читать, заниматься английским, вставать по утрам хоть сколько-нибудь выспавшимся и отдохнувшим, чаще выходить из дома и встречаться с друзьями. Я стал видеть какую-то перспективу своего будущего, несмотря на всё происходящее с моей страной. Правда перспектива эта быстро улетучилась, когда в стране была объявлена мобилизация. Тогда же у меня были силы, чтобы выйти на акцию протеста против войны и мобилизации, где меня задержали. Через несколько дней мы с друзьями отправились в Казахстан, затем я должен был улетать в Сербию из Алматы, но выяснилось, что я не могу вылететь из-за окончания срока действия загранпаспорта. Тогда я немного растерялся, один таксист развёл меня на деньги, поначалу я расстроился, а потом подумал: «Да господи, я долгое время пребывал в таком дерьме, а это такая мелочь на фоне тех мучений, через которые я прошёл. У меня есть силы, чтобы жить, это главное!». Я вернулся в Калининград, сделал загранпаспорт и улетел в Сербию к друзьям.
В конце 2022 г. я часто стал испытывать тоску. Мне казалось, что я снова начинаю впадать в депрессию. Тут я вспомнил, что мой врач в Калининграде говорил мне, что мне должен подойти бупропион - препарат из класса селективных ингибиторов обратного захвата норадреналина и дофамина. В России его уже какое-то время нет, а в Сербии он есть. И я счёл возможным для себя перейти на этот новый для меня антидепрессант. Везде говорится о том, что он реже других антидепрессантов вызывает побочные эффекты, но для меня он оказался первым препаратом, на котором я испытал множество побочек: и бессонницу, и тяжелые головные боли, и тошноту, и боли в желудке. Я снова лежал днями на кровати и не выходил из комнаты. Мужественно пропив бупропион чуть меньше месяца и не увидев никакого положительного результата, я вернулся на свою прежнюю схему лечения, после чего через несколько дней я постепенно стал восстанавливаться.
Теперь мне понятно, что мне нужно держаться за эту терапию, так как ни одна другая не помогает мне жить более комфортно. Я иногда думаю, как мало я могу, как много я бы смог, если бы не депрессия. Но потом я думаю о том, что, может быть, я делаю объективно мало, но я делаю гораздо больше, чем я мог в самые тяжелые для меня периоды. Меня не должно пугать внезапно возникшее плохое настроение и грусть, ведь и у здоровых людей это бывает. Это ещё не признак надвигающейся депрессии, это может быть просто плохим настроением. И надо это допускать, чтобы не паниковать каждый раз с мыслью «О боже мой, мне срочно нужно менять лечение».
Ещё я сформулировал для себя такой принцип – человек больше суммы своих представлений о себе, особенно своих представлений о себе в период депрессии. Когда у меня депрессия, я отказываюсь верить себе, потому что в такие периоды Я не совсем Я. Я верю маме, я верю своим друзьям, которые знают и видели меня другого. У меня было несколько тяжелых эпизодов, когда я чувствовал себя максимально ущербным, тупым, слабым и т.д. Но после я возвращался к себе и снова мог почувствовать себя интересным, неглупым, чувствующим человеком. И теперь, когда у меня бывают депрессивные эпизоды, я осознаю, что я буду лежать какое-то время в состоянии овоща, но только какое-то время, а потом будет жизнь. Но вообще-то я думаю, что найдя наконец для себя работающую терапию, следующий эпизод депрессии нескоро меня посетит.
